В середине марта в Государственной Думе пройдут парламентские слушания по законопроекту, который уже прозвали «лесной амнистией». Главное новшество проекта сводится к следующему: сведения Единого государственного реестра недвижимости (Росреестр) должны быть приоритетными перед данными из Государственного лесного реестра. Предполагается, что все изменения лесного фонда отныне будут регистрироваться в Росреестре. Также споры, касающиеся земельных участков, будут решаться в пользу правообладателей.
В обществе идет бурная дискуссия о том, в чьих интересах этот законопроект. Одни эту инициативу приветствуют, другие представляют ее как легализацию захвата лесов «рейдерами».
Попробую описать позицию с точки зрения бизнесмена, который много лет занимается строительством в Ленинградской области.
«Лесная амнистия» призвана стать механизмом решения одной, но глобальной проблемы, которая нарастает год от года – это отсутствие системного учета лесного фонда. Сейчас фактически никто не знает, какова общая площадь лесов и где проходят их точные границы. Например, в Ленинградской области не проведено кадастрирование лесов, они не стоят на учете в Кадастровой палате. При этом леса, по приблизительным данным, занимают больше половины всей площади Ленобласти. Зачастую в границах лесов находятся населенные пункты, дороги, садоводства, дачные поселки и так далее. Их территория тоже потенциально может быть оспорена.
Между тем, сведения Росреестра открыты, любой желающий может узнать статус того или иного участка по выписке из ЕГРН. Любая сделка с недвижимостью регистрируется в Росреестре. Отсюда возникла правовая коллизия – двойная собственность на один и тот же участок. Ведь лесной фонд – это государственная собственность. Допустим, для строительства загородного дома гражданин покупает дачный участок на окраине деревни или села. По документам Росреестра и генплану поселения все в порядке: участок относится к земле населенного пункта, и строить там можно. Гражданин начинает строить дом. И вдруг ему приходит штраф за нарушение правил использования лесного фонда! Так выясняется, что участок находится на земле лесного фонда. Хотя он купил землю и зарегистрировал ее по закону.
Кстати, узнать, находится ли тот или иной участок на земле лесного фонда, нельзя – эти данные доступны только чиновникам. При этом данные реестра лесфонда определены на специальных рисованных «планшетах», созданных еще десятки лет назад. Представляете, как изменился ландшафт страны за это время?
Эта коллизия массовая, с ней сталкиваются все – и обычные жители, и бизнес. Согласно официальной статистике, только в Московской области выявлено около 200 тыс. случаев несоответствия данных Росреестра и лесного фонда. А общая площадь спорных земель в стране, по разным данным, варьируется от 17 до 37 тыс. квадратных километров. И если не поменять правила, количество таких споров будет нарастать как снежный ком.
Из-за колоссальной площади неучтенных лесных участков возникает множество пересечений и спорных территорий, а поставить леса на кадастровый учет надлежащим образом просто невозможно.
Некоторые наблюдатели представляют «лесную амнистию» как возможность избежать наказания для преступников, которые возвели на месте леса самострой.
Но «Лесная амнистия» – это не индульгенция преступникам, которые когда-то нарушили лесное законодательство. Это проект, который упрощает процедуру соответствия документов фактическому использованию участка.
Приоритетность данных кадастра над лесным фондом вводится для того, чтобы после «амнистии» на чиновников не свалился поток судебных исков. Это позволит достаточно оперативно убирать множественные наложения лесного фонда на другие земли. Более того, в лесах есть большое количество пионерских лагерей, построенных еще в советское время. Там ежегодно отдыхают дети, но по документам это «временные некапитальные строения». После амнистии в лесах можно будет строить капитальные сооружения – санатории, базы отдыха и тому подобное. То есть законопроект упростит работу компаниям, которые занимаются загородным гостиничным бизнесом. Застройщики не смогут стихийно застраивать леса, как думают некоторые, ведь земли лесного фонда можно только сдавать в аренду, кроме того, на них нельзя возводить капитальные строения – например, жилые дома.
Благодаря «лесной амнистии» добросовестным владельцам участков не придется через суд доказывать свое право собственности. Совсем другое дело, если постройка была возведена незаконно – как правило, в этих случаях право собственности не оформлено или не подкреплено другими документами. Это преступление, и суды выносят соответствующие решения.
А вообще строительство в лесу – это вопрос процедуры выбора арендатора и согласования проекта освоения лесов. Например, проект планировки муниципальной территории – публичный документ, с которым могут ознакомиться местные жители, подать к нему какие-то замечания. По таким проектам проходят обязательные публичные слушания.
Но почему проект освоения лесов – документ закрытый, который согласовывается только с чиновниками? Леса ведь тоже находятся на территории поселений. Почему их жители не могут узнать, что в их лесах будет построено, проголосовать за или против проекта? Обычно общественность узнает об этом постфактум, когда в лесу начинается стройка. Отсюда возникает протест – как же так, нас никто не спросил. Так что все дела, связанные с освоением лесов, их арендой и так далее должны быть публичными. Но это уже вопрос прозрачности работы власти.
.JPG)
'
/DSC_0179.JPG)
/DSC_0195.JPG)
/DSC_0218.JPG)
/DSC_0271.JPG)
.jpg)
.jpg)
